В Новой Деревне, где служил отец Александр Мень, летом молено было увидеть высокую старушку с рюкзачком за плечами. Она приезжала к своему духовнику издалека. После возвращения из эмиграции Юлию Николаевну Рейтлингер определили на жительство в Ташкент, но каждый год, чтобы бывать в своем храме, она гостила в Москве. Для отца Александра встреча с Юлией Николаевной и переписка с нею стала восстановленной связью времен, встречей с русской религиозной культурой. Выросший в катакомбной Церкви, он искал этой встречи с юных лет. Юлия Рейтлингер была духовной дочерью о. Сергия Булгакова. Общение с отцом Александром вдохнуло в нее новые силы. Он поддерживал ее иконописное дерзновение. А когда зрение сестры Иоанны стало угасать (при полной ее глухоте с молодости), она жила, руководствуясь его давним советом: творить главную икону - икону своей души. Эта книга сложилась из их писем - диалога длиною в 14 лет.
V Novoj Derevne, gde sluzhil otets Aleksandr Men, letom moleno bylo uvidet vysokuju starushku s rjukzachkom za plechami. Ona priezzhala k svoemu dukhovniku izdaleka. Posle vozvraschenija iz emigratsii Juliju Nikolaevnu Rejtlinger opredelili na zhitelstvo v Tashkent, no kazhdyj god, chtoby byvat v svoem khrame, ona gostila v Moskve. Dlja ottsa Aleksandra vstrecha s Juliej Nikolaevnoj i perepiska s neju stala vosstanovlennoj svjazju vremen, vstrechej s russkoj religioznoj kulturoj. Vyrosshij v katakombnoj Tserkvi, on iskal etoj vstrechi s junykh let. Julija Rejtlinger byla dukhovnoj docherju o. Sergija Bulgakova. Obschenie s ottsom Aleksandrom vdokhnulo v nee novye sily. On podderzhival ee ikonopisnoe derznovenie. A kogda zrenie sestry Ioanny stalo ugasat (pri polnoj ee glukhote s molodosti), ona zhila, rukovodstvujas ego davnim sovetom: tvorit glavnuju ikonu - ikonu svoej dushi. Eta kniga slozhilas iz ikh pisem - dialoga dlinoju v 14 let.
