Музеи - тюрьма для искусства. Когда прямо перед тобой шедевр, при виде которого перехватывает дыхание, а на глаза наворачиваются слезы, что может быть естественнее желания любоваться им бесконечно долго, проследить пальцами точные движения резца или кисти?.. Все это, конечно, удобнее делать в тишине и уединении, устроившись в любимом кресле. Мальчиком Стефан Брайтвизер часто бывал в музеях, где бродил в одиночестве целый день, - трудно вообразить более симпатичное увлечение для подростка... К началу 2000-х Стефан Брайтвизер был совершенно счастлив: он обрел призвание, любовь и с нежностью вспоминал тот день, когда Анна-Катрин ответила согласием на его нерешительный вопрос. "Давай забери его", - просто сказала она, и Брайтвизер совершил свою первую музейную кражу, вытащив из витрины экспонат, который горячо возжелал. К 2002 году Стефан Брайтвизер обрел то, чего не желал никогда: громкую европейскую славу. Пресса наперебой подсчитывала баснословный ущерб, который дерзкий похититель нанес музеям. Удивительный метод воровства, огромный перечень украденных шедевров, душераздирающая развязка и последовавший глобальный пересмотр требований музейной безопасности однозначно свидетельствовали: имени Стефана Брайтвизера - серийного вора, который ни разу не применил насилия и не продал ни одной украденной вещи, - отныне суждено возглавлять любые рейтинги самых громких преступлений в сфере искусства.
Muzei - tjurma dlja iskusstva. Kogda prjamo pered toboj shedevr, pri vide kotorogo perekhvatyvaet dykhanie, a na glaza navorachivajutsja slezy, chto mozhet byt estestvennee zhelanija ljubovatsja im beskonechno dolgo, prosledit paltsami tochnye dvizhenija reztsa ili kisti?.. Vse eto, konechno, udobnee delat v tishine i uedinenii, ustroivshis v ljubimom kresle. Malchikom Stefan Brajtvizer chasto byval v muzejakh, gde brodil v odinochestve tselyj den, - trudno voobrazit bolee simpatichnoe uvlechenie dlja podrostka... K nachalu 2000-kh Stefan Brajtvizer byl sovershenno schastliv: on obrel prizvanie, ljubov i s nezhnostju vspominal tot den, kogda Anna-Katrin otvetila soglasiem na ego nereshitelnyj vopros. "Davaj zaberi ego", - prosto skazala ona, i Brajtvizer sovershil svoju pervuju muzejnuju krazhu, vytaschiv iz vitriny eksponat, kotoryj gorjacho vozzhelal. K 2002 godu Stefan Brajtvizer obrel to, chego ne zhelal nikogda: gromkuju evropejskuju slavu. Pressa napereboj podschityvala basnoslovnyj uscherb, kotoryj derzkij pokhititel nanes muzejam. Udivitelnyj metod vorovstva, ogromnyj perechen ukradennykh shedevrov, dusherazdirajuschaja razvjazka i posledovavshij globalnyj peresmotr trebovanij muzejnoj bezopasnosti odnoznachno svidetelstvovali: imeni Stefana Brajtvizera - serijnogo vora, kotoryj ni razu ne primenil nasilija i ne prodal ni odnoj ukradennoj veschi, - otnyne suzhdeno vozglavljat ljubye rejtingi samykh gromkikh prestuplenij v sfere iskusstva.
