Сергея Носова не интересуют звоны военной меди, переселения народов и пышущие жаром преисподни трещины, раскалывающие тектонические плиты истории. Носов - писатель тихий. Предметом его интереса были и остаются "мелкие формы жизни" - частный человек со всеми его несуразностями: пустыми обидами, забавными фобиями и чепуховыми предрассудками. Таков и роман "Фигурные скобки", повествующий об учредительном съезде иллюзионистов, именующих себя микромагами. Каскад блистательной нелепицы, пронзительная экзистенциальная грусть, столкновение пустейших амбиций и внезапная немота смерти - смешанные в идеальной пропорции, ингредиенты эти дают точнейший слепок действительности. Волшебная фармакопея: не фотография - живое, дышащее полотно. Воистину Носов умеет рассмешить так, что начинаешь пугаться своего смеха.
Sergeja Nosova ne interesujut zvony voennoj medi, pereselenija narodov i pyshuschie zharom preispodni treschiny, raskalyvajuschie tektonicheskie plity istorii. Nosov - pisatel tikhij. Predmetom ego interesa byli i ostajutsja "melkie formy zhizni" - chastnyj chelovek so vsemi ego nesuraznostjami: pustymi obidami, zabavnymi fobijami i chepukhovymi predrassudkami. Takov i roman "Figurnye skobki", povestvujuschij ob uchreditelnom sezde illjuzionistov, imenujuschikh sebja mikromagami. Kaskad blistatelnoj nelepitsy, pronzitelnaja ekzistentsialnaja grust, stolknovenie pustejshikh ambitsij i vnezapnaja nemota smerti - smeshannye v idealnoj proportsii, ingredienty eti dajut tochnejshij slepok dejstvitelnosti. Volshebnaja farmakopeja: ne fotografija - zhivoe, dyshaschee polotno. Voistinu Nosov umeet rassmeshit tak, chto nachinaesh pugatsja svoego smekha.
