"Шесть дней" Про роман "Шесть дней" нельзя сказать однозначно. Например, что это "роман взросления", – герой-то уже взрослый. Или что это travel story – потому что путешествуют тут поневоле и скорее не в пространстве, а внутри себя. Это и не любовный роман – не любовная лихорадка гложет героя. Молодой писатель Сергей Вересков написал роман о матери, – хотя читателю может казаться в разные моменты, что это о романах, путешествиях, детстве и юности. "Контур человека: мир под столом" История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80-90 годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей "нежный возраст" пришелся на "лихие 90-е". Маленькая Маша – это "чистый лист" сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои "письмена", формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
"Shest dnej" Pro roman "Shest dnej" nelzja skazat odnoznachno. Naprimer, chto eto "roman vzroslenija", – geroj-to uzhe vzroslyj. Ili chto eto travel story – potomu chto puteshestvujut tut ponevole i skoree ne v prostranstve, a vnutri sebja. Eto i ne ljubovnyj roman – ne ljubovnaja likhoradka glozhet geroja. Molodoj pisatel Sergej Vereskov napisal roman o materi, – khotja chitatelju mozhet kazatsja v raznye momenty, chto eto o romanakh, puteshestvijakh, detstve i junosti. "Kontur cheloveka: mir pod stolom" Istorija detstva devochki Mashi, rodivshejsja v Rossii na styke 80-90 godov KHKh veka, – eto sobiratelnyj obraz tekh, chej "nezhnyj vozrast" prishelsja na "likhie 90-e". Malenkaja Masha – eto "chistyj list" soznanija. I na nem vesma neprostaja zhizn vzroslykh pishet svoi "pismena", formiruja Mashiny predstavlenija o Zhizni, Vremeni, Strane, Istorii, Ljubvi, Boge.
