Бану не зря нарекли Матерью лагерей - вся ее жизнь сузилась до походных шатров и переправ. Никто не видел ее отдыхающей, никто не знал, как черны сомнения в ее сердце. Каждый день Бану встречала рассвет, повторяя: сегодняшний бросок, сражение, штурм - не напрасны. Но как долго она еще сможет убеждать себя, что война имеет смысл, если ее надежды тают, как весенний лед, одна за одной? Если в собственных рядах исчезает доверие? Если семейные узы не значат больше ничего и все теперь зависит от того, в чьей руке зажата последняя игральная кость?
Banu ne zrja narekli Materju lagerej - vsja ee zhizn suzilas do pokhodnykh shatrov i pereprav. Nikto ne videl ee otdykhajuschej, nikto ne znal, kak cherny somnenija v ee serdtse. Kazhdyj den Banu vstrechala rassvet, povtorjaja: segodnjashnij brosok, srazhenie, shturm - ne naprasny. No kak dolgo ona esche smozhet ubezhdat sebja, chto vojna imeet smysl, esli ee nadezhdy tajut, kak vesennij led, odna za odnoj? Esli v sobstvennykh rjadakh ischezaet doverie? Esli semejnye uzy ne znachat bolshe nichego i vse teper zavisit ot togo, v chej ruke zazhata poslednjaja igralnaja kost?
