Первым впечатлением человека, увидевшего "Рем" Алексея Бердникова, неизменно будет: не может быть! Романы в стихах - бывают, хотя и не такой чудовищной длины - 18 тысяч строк. К тому же "Рем" написан коронами сонетов. Его не с чем сравнить, ничего подобного в мировой литературе нет. Ближайшая параллель, приходящая на ум, - это громадный Ариостовский "Роланд", написанный октавами. Есть соблазн решить, что Бердников - итальянист, переводчик Петрарки - вознамерился привить итальянский лавр к русскому дубу, повернуть вспять историю развития жанров, возродить большую эпическую форму. Но нет, в каждой строчке своих сонетов он поэт последней четверти двадцатого века, его сонет - не только не итальянский, но даже и не "русский сонет", как, скажем, пушкинские "суровый Дант" или "Мадонна", да и романом в стихах "Рем" называется чисто условно, просто потому, что другого термина у нас нет. Книга выходит в книжной серии журнала поэзии "Плавучий мост".
Pervym vpechatleniem cheloveka, uvidevshego "Rem" Alekseja Berdnikova, neizmenno budet: ne mozhet byt! Romany v stikhakh - byvajut, khotja i ne takoj chudovischnoj dliny - 18 tysjach strok. K tomu zhe "Rem" napisan koronami sonetov. Ego ne s chem sravnit, nichego podobnogo v mirovoj literature net. Blizhajshaja parallel, prikhodjaschaja na um, - eto gromadnyj Ariostovskij "Roland", napisannyj oktavami. Est soblazn reshit, chto Berdnikov - italjanist, perevodchik Petrarki - voznamerilsja privit italjanskij lavr k russkomu dubu, povernut vspjat istoriju razvitija zhanrov, vozrodit bolshuju epicheskuju formu. No net, v kazhdoj strochke svoikh sonetov on poet poslednej chetverti dvadtsatogo veka, ego sonet - ne tolko ne italjanskij, no dazhe i ne "russkij sonet", kak, skazhem, pushkinskie "surovyj Dant" ili "Madonna", da i romanom v stikhakh "Rem" nazyvaetsja chisto uslovno, prosto potomu, chto drugogo termina u nas net. Kniga vykhodit v knizhnoj serii zhurnala poezii "Plavuchij most".
