1410 год. Только что над Русью пронеслась очередная татарская гроза — разорительное нашествие темника Едигея. К тому же никак не успокоятся суздальско-нижегородские князья, лишенные своих владений: наводят на русские города татар, мстят. Зреет и распря в московском княжеском роду между великим князем Василием I и его братом, удельным звенигородским владетелем Юрием Дмитриевичем. И даже неоязыческая оппозиция в гибнущей Византийской империи решает использовать Русь в своих политических интересах, которые отнюдь не совпадают с планами Москвы по собиранию русских земель. Среди этих сумятиц, заговоров, интриг и кровавых бед в городах Московского княжества работают прославленные иконописцы — монах Андрей Рублёв и Феофан Грек. А перед московским и звенигородским князьями стоит задача — возродить сожженный татарами монастырь Сергия Радонежского, 30 лет назад благословившего Русь на борьбу с ордынцами. По княжескому заказу иконник Андрей после многих испытаний и духовных подвигов создает для Сергиевой обители свои самые известные, вершинные творения — Звенигородский чин и удивительный, небывалый прежде на Руси образ Святой Троицы.
1410 god. Tolko chto nad Rusju proneslas ocherednaja tatarskaja groza — razoritelnoe nashestvie temnika Edigeja. K tomu zhe nikak ne uspokojatsja suzdalsko-nizhegorodskie knjazja, lishennye svoikh vladenij: navodjat na russkie goroda tatar, mstjat. Zreet i rasprja v moskovskom knjazheskom rodu mezhdu velikim knjazem Vasiliem I i ego bratom, udelnym zvenigorodskim vladetelem Juriem Dmitrievichem. I dazhe neojazycheskaja oppozitsija v gibnuschej Vizantijskoj imperii reshaet ispolzovat Rus v svoikh politicheskikh interesakh, kotorye otnjud ne sovpadajut s planami Moskvy po sobiraniju russkikh zemel. Sredi etikh sumjatits, zagovorov, intrig i krovavykh bed v gorodakh Moskovskogo knjazhestva rabotajut proslavlennye ikonopistsy — monakh Andrej Rubljov i Feofan Grek. A pered moskovskim i zvenigorodskim knjazjami stoit zadacha — vozrodit sozhzhennyj tatarami monastyr Sergija Radonezhskogo, 30 let nazad blagoslovivshego Rus na borbu s ordyntsami. Po knjazheskomu zakazu ikonnik Andrej posle mnogikh ispytanij i dukhovnykh podvigov sozdaet dlja Sergievoj obiteli svoi samye izvestnye, vershinnye tvorenija — Zvenigorodskij chin i udivitelnyj, nebyvalyj prezhde na Rusi obraz Svjatoj Troitsy.
