Малларме утверждал, что мир существует, чтобы войти в книгу.
Для меня любовь — вчера, сегодня и завтра — материал для будущей книги. И не только моя любовь, и не только любовь, а все вообще, что со мной и с миром вокруг меня происходит. Мои душа и тело, мои близкие и не близкие, мои враги, моя вселенная, короче, моя единственная жизнь вчера, сегодня и завтра — материал для будущей книги.
"У художника нет личной жизни... Все его изыскания — лишь ширма, за ней же только и всего — человек, страдающий нестерпимо от того, что нет в мире места нежности".
Это написал английский писатель Лоренс Даррелл в своем романе "Жюстин".
Мне нечего к этому добавить.
Д. Рубина
Mallarme utverzhdal, chto mir suschestvuet, chtoby vojti v knigu.
Dlja menja ljubov — vchera, segodnja i zavtra — material dlja buduschej knigi. I ne tolko moja ljubov, i ne tolko ljubov, a vse voobsche, chto so mnoj i s mirom vokrug menja proiskhodit. Moi dusha i telo, moi blizkie i ne blizkie, moi vragi, moja vselennaja, koroche, moja edinstvennaja zhizn vchera, segodnja i zavtra — material dlja buduschej knigi.
"U khudozhnika net lichnoj zhizni... Vse ego izyskanija — lish shirma, za nej zhe tolko i vsego — chelovek, stradajuschij nesterpimo ot togo, chto net v mire mesta nezhnosti".
Eto napisal anglijskij pisatel Lorens Darrell v svoem romane "Zhjustin".
Mne nechego k etomu dobavit.
D. Rubina
