Тадао Андо стал архитектором по наитию. Просто в 1965 году собрал вещи, и отправился в длительное турне - осматривать известнейшие столицы. Начал с Москвы. А вернувшись в Японию, начал создавать свои знаменитые "коробки" из бетона. Отделка чаще всего - тоже бетонная. Как изнутри, так и снаружи. Эстетика предельно аскетичного жилища самурая - стены, крыша, циновка. Почему на него такой бешеный спрос? Дело в свете, небе, направлении ветра, движении людских потоков, розе ветров... Свою невзрачную постройку Андо с немыслимым чутьем и тактом вписывает в пространство. И вот луч Солнца, упав в вышеупомянутую дыру, делает невзрачную постройку шедевром, небо становится ее продолжением, отражение в воде делает сверхобъемной. От взгляда Андо не скрывается ни один нюанс ландшафта. Все будет максимально использовано. Ведь главное в его творчестве - окружающий контекст. А главный девиз Мастера - архитектор должен подчиняться местности, вписываться в нее, а не менять. Самые известные творения...
Tadao Ando stal arkhitektorom po naitiju. Prosto v 1965 godu sobral veschi, i otpravilsja v dlitelnoe turne - osmatrivat izvestnejshie stolitsy. Nachal s Moskvy. A vernuvshis v Japoniju, nachal sozdavat svoi znamenitye "korobki" iz betona. Otdelka chasche vsego - tozhe betonnaja. Kak iznutri, tak i snaruzhi. Estetika predelno asketichnogo zhilischa samuraja - steny, krysha, tsinovka. Pochemu na nego takoj beshenyj spros? Delo v svete, nebe, napravlenii vetra, dvizhenii ljudskikh potokov, roze vetrov... Svoju nevzrachnuju postrojku Ando s nemyslimym chutem i taktom vpisyvaet v prostranstvo. I vot luch Solntsa, upav v vysheupomjanutuju dyru, delaet nevzrachnuju postrojku shedevrom, nebo stanovitsja ee prodolzheniem, otrazhenie v vode delaet sverkhobemnoj. Ot vzgljada Ando ne skryvaetsja ni odin njuans landshafta. Vse budet maksimalno ispolzovano. Ved glavnoe v ego tvorchestve - okruzhajuschij kontekst. A glavnyj deviz Mastera - arkhitektor dolzhen podchinjatsja mestnosti, vpisyvatsja v nee, a ne menjat. Samye izvestnye tvorenija...
