"...Трудно было представить себе поэта со столь не "поэтической" наружностью, - мы подружились с ним в 1946 году, на первом послевоенном кинофестивале в Канне, и даже мне, уже в то время хорошо знавшему его стихи и вообще ту выдающуюся роль, которую он играл в чехословацком искусстве, сначала было трудно смонтировать его внешность с традиционным обликом "служителя муз". Коротконогий, коренастый, с заплывшей губастой физиономией приказчика из колбасной лавки - почти карикатурный персонаж, выскочивший со страниц раблезианских притч, - при ближайшем знакомстве раскрывался как блестящий умница, тончайший дегустатор искусства, остроумнейший собеседник, с которым мы провели две недели, сторонясь светской шумихи, предпочитая уединяться в портовом бистро за стаканом прохладного пастиса, этого типичного провансальского напитка с освежающим привкусом мяты..." Сергей Юткевич из книги "Поэтика режиссуры"
"...Trudno bylo predstavit sebe poeta so stol ne "poeticheskoj" naruzhnostju, - my podruzhilis s nim v 1946 godu, na pervom poslevoennom kinofestivale v Kanne, i dazhe mne, uzhe v to vremja khorosho znavshemu ego stikhi i voobsche tu vydajuschujusja rol, kotoruju on igral v chekhoslovatskom iskusstve, snachala bylo trudno smontirovat ego vneshnost s traditsionnym oblikom "sluzhitelja muz". Korotkonogij, korenastyj, s zaplyvshej gubastoj fizionomiej prikazchika iz kolbasnoj lavki - pochti karikaturnyj personazh, vyskochivshij so stranits rablezianskikh pritch, - pri blizhajshem znakomstve raskryvalsja kak blestjaschij umnitsa, tonchajshij degustator iskusstva, ostroumnejshij sobesednik, s kotorym my proveli dve nedeli, storonjas svetskoj shumikhi, predpochitaja uedinjatsja v portovom bistro za stakanom prokhladnogo pastisa, etogo tipichnogo provansalskogo napitka s osvezhajuschim privkusom mjaty..." Sergej Jutkevich iz knigi "Poetika rezhissury"
