"Чем больше я наблюдаю мир, тем меньше он мне нравится" - писала Джейн Остин в своем романе "Гордость и предубеждение".
Галантные кавалеры, красивые платья, балы, стихи, прогулки в экипажах... - все это лишь фасад. Действительность была куда прозаичнее. Из-за высокой смертности вошли в моду фотографии "пост-мортем", изображающие семьи вместе с трупом только что умершего родственника, которому умелый фотохудожник подрисовывал открытые глаза. Учениц престижных пансионов держали на хлебе и воде, и в результате в высший свет выпускали благовоспитанных, но глубоко больных женщин. Каково быть женщиной в обществе, в котором врачи всерьез полагали, что все органы, делающие женщину отличной от мужчин, являются... патологией? Как жили, о чем говорили и о чем предпочитали молчать сестры Бронте, Джейн Остин другие знаменитые женщины самой яркой эпохи в истории Великобритании?
"Chem bolshe ja nabljudaju mir, tem menshe on mne nravitsja" - pisala Dzhejn Ostin v svoem romane "Gordost i predubezhdenie".
Galantnye kavalery, krasivye platja, baly, stikhi, progulki v ekipazhakh... - vse eto lish fasad. Dejstvitelnost byla kuda prozaichnee. Iz-za vysokoj smertnosti voshli v modu fotografii "post-mortem", izobrazhajuschie semi vmeste s trupom tolko chto umershego rodstvennika, kotoromu umelyj fotokhudozhnik podrisovyval otkrytye glaza. Uchenits prestizhnykh pansionov derzhali na khlebe i vode, i v rezultate v vysshij svet vypuskali blagovospitannykh, no gluboko bolnykh zhenschin. Kakovo byt zhenschinoj v obschestve, v kotorom vrachi vserez polagali, chto vse organy, delajuschie zhenschinu otlichnoj ot muzhchin, javljajutsja... patologiej? Kak zhili, o chem govorili i o chem predpochitali molchat sestry Bronte, Dzhejn Ostin drugie znamenitye zhenschiny samoj jarkoj epokhi v istorii Velikobritanii?
