Имя командира Азиатской конной дивизии, генерала Романа Федоровича Унгерн-Штернберга в истории Белого движения связывают, в основном, не с полководческими заслугами, а с жестоким террором в Забайкалье и Урге. Но если бы не барон Унгерн, жизнь которого в силу различных обстоятельств была переплетена с Монголией, часть этой страны - Внешняя Монголия, вероятно, до сих пор оставалась бы в составе Китая. При этом сам он считал, что освобождение монголов из-под власти Пекина - только первый шаг, и его миссия - восстановить империю Чингисхана для "спасения человечества".Автор - известный писатель Леонид Юзефович, воссоздавая биографию Унгерна, использовал архивные документы, письма и устные рассказы людей, чьи предки или родственники оказались втянутыми в монгольскую эпопею барона. Он попытался пристальнее взглянуть на эту крайне противоречивую личность, но еще внимательнее - на окружение "кровавого" барона и время, в котором ему довелось жить.
Imja komandira Aziatskoj konnoj divizii, generala Romana Fedorovicha Ungern-Shternberga v istorii Belogo dvizhenija svjazyvajut, v osnovnom, ne s polkovodcheskimi zaslugami, a s zhestokim terrorom v Zabajkale i Urge. No esli by ne baron Ungern, zhizn kotorogo v silu razlichnykh obstojatelstv byla perepletena s Mongoliej, chast etoj strany - Vneshnjaja Mongolija, verojatno, do sikh por ostavalas by v sostave Kitaja. Pri etom sam on schital, chto osvobozhdenie mongolov iz-pod vlasti Pekina - tolko pervyj shag, i ego missija - vosstanovit imperiju Chingiskhana dlja "spasenija chelovechestva".Avtor - izvestnyj pisatel Leonid Juzefovich, vossozdavaja biografiju Ungerna, ispolzoval arkhivnye dokumenty, pisma i ustnye rasskazy ljudej, chi predki ili rodstvenniki okazalis vtjanutymi v mongolskuju epopeju barona. On popytalsja pristalnee vzgljanut na etu krajne protivorechivuju lichnost, no esche vnimatelnee - na okruzhenie "krovavogo" barona i vremja, v kotorom emu dovelos zhit.
