"Странные странности" - так жанрово определила Рада Полищук все сюжеты своей новой книги. Строго говоря, здесь все условно. Сны, перемешавшись с видениями, перетекают в явь. Явь, балансируя на самом острие между былью и небылью, а порой между "быть" и "не быть", обрушивается в сон, в забытье. Границы размыты: то ли жизнь приснилась - роковая, гибельная, то ли отмщение за все несбывшееся без вины виноватым, тем, кто под горячую руку оказался поблизости. Но прежде всего - себе самому. Страдание всех героев кажется беспричинным, если не считать причиной страдания - жизнь. Ожидание жизни, ожидание исхода - равно непереносимая мука. И рвутся-рвутся одинокие души, переполненные этой мукой. Куда? Есть ли выход из этой, казалось бы, тупиковой ситуации? Есть, убеждает нас автор, как всегда психологически точно выверено, безупречно тонко и ярко. Выход - только в любовь, какой бы трудной она ни была.
"Strannye strannosti" - tak zhanrovo opredelila Rada Polischuk vse sjuzhety svoej novoj knigi. Strogo govorja, zdes vse uslovno. Sny, peremeshavshis s videnijami, peretekajut v jav. Jav, balansiruja na samom ostrie mezhdu bylju i nebylju, a poroj mezhdu "byt" i "ne byt", obrushivaetsja v son, v zabyte. Granitsy razmyty: to li zhizn prisnilas - rokovaja, gibelnaja, to li otmschenie za vse nesbyvsheesja bez viny vinovatym, tem, kto pod gorjachuju ruku okazalsja poblizosti. No prezhde vsego - sebe samomu. Stradanie vsekh geroev kazhetsja besprichinnym, esli ne schitat prichinoj stradanija - zhizn. Ozhidanie zhizni, ozhidanie iskhoda - ravno neperenosimaja muka. I rvutsja-rvutsja odinokie dushi, perepolnennye etoj mukoj. Kuda? Est li vykhod iz etoj, kazalos by, tupikovoj situatsii? Est, ubezhdaet nas avtor, kak vsegda psikhologicheski tochno vyvereno, bezuprechno tonko i jarko. Vykhod - tolko v ljubov, kakoj by trudnoj ona ni byla.
