На книгах Радия Петровича Погодина выросло несколько поколений читателей. Его сказки и произведения для подростков - "Утренний берег", "Откуда идут тучи", "Лазоревый петух моего детства" - стали неотъемлемой частью советского детства. Сочинения Погодина неоднократно экранизировались: "Дубравка", "Включите северное сияние", "Шаг с крыши". К теме войны писатель подошел только в начале 1970-х годов. Фронтовик-разведчик, прошедший Великую Отечественную, получивший ранения, награжденный двумя орденами Славы, двумя орденами Красной Звезды, он хорошо знал, что такое война, и в своих - во многом автобиографических - произведениях ни на шаг не отступил от правды о ней. Особое место в творчестве Погодина занимает роман "Я догоню вас на небесах" - сложный по форме и вместе с тем ранящий простотой и прямотой смыслов. Роман о войне и блокаде, о судьбе человека и поколения. В настоящее издание включены также рассказы, посвященные послевоенному времени - времени шрамов, которыми явно или незримо были отмечены все.
Na knigakh Radija Petrovicha Pogodina vyroslo neskolko pokolenij chitatelej. Ego skazki i proizvedenija dlja podrostkov - "Utrennij bereg", "Otkuda idut tuchi", "Lazorevyj petukh moego detstva" - stali neotemlemoj chastju sovetskogo detstva. Sochinenija Pogodina neodnokratno ekranizirovalis: "Dubravka", "Vkljuchite severnoe sijanie", "Shag s kryshi". K teme vojny pisatel podoshel tolko v nachale 1970-kh godov. Frontovik-razvedchik, proshedshij Velikuju Otechestvennuju, poluchivshij ranenija, nagrazhdennyj dvumja ordenami Slavy, dvumja ordenami Krasnoj Zvezdy, on khorosho znal, chto takoe vojna, i v svoikh - vo mnogom avtobiograficheskikh - proizvedenijakh ni na shag ne otstupil ot pravdy o nej. Osoboe mesto v tvorchestve Pogodina zanimaet roman "Ja dogonju vas na nebesakh" - slozhnyj po forme i vmeste s tem ranjaschij prostotoj i prjamotoj smyslov. Roman o vojne i blokade, o sudbe cheloveka i pokolenija. V nastojaschee izdanie vkljucheny takzhe rasskazy, posvjaschennye poslevoennomu vremeni - vremeni shramov, kotorymi javno ili nezrimo byli otmecheny vse.
