Эта книга не есть сведение счетов. Автору важнее было показать, что крушение Советского Союза обусловливалось не только и, судя по фактам, не столько императивами, парализовавшими рефлексы самосохранения нации, сколько спецификой властных структур и личными качествами, присущими последним руководителям СССР. На каждой ступени перестройки давались варианты, имелся выбор. Право решающего вердикта принадлежало, однако, единолично М.С.Горбачеву. Он не делился этим правом ни с кем - ни с парламентом, ни с правительством, ни с коллегами в Политбюро ЦК партии, ни с партией как институтом. Приняв сан президента, М.С.Горбачев и вовсе вознесся над Конституцией и народной волей, выраженной в ходе общесоюзного референдума. Если не застревать на форме - она могла быть и бархатной, - но последний советский правитель ни на йоту не отступил от авторитаризма. Напротив, при нем авторитаризм расцвел самым махровым цветом.
Eta kniga ne est svedenie schetov. Avtoru vazhnee bylo pokazat, chto krushenie Sovetskogo Sojuza obuslovlivalos ne tolko i, sudja po faktam, ne stolko imperativami, paralizovavshimi refleksy samosokhranenija natsii, skolko spetsifikoj vlastnykh struktur i lichnymi kachestvami, prisuschimi poslednim rukovoditeljam SSSR. Na kazhdoj stupeni perestrojki davalis varianty, imelsja vybor. Pravo reshajuschego verdikta prinadlezhalo, odnako, edinolichno M.S.Gorbachevu. On ne delilsja etim pravom ni s kem - ni s parlamentom, ni s pravitelstvom, ni s kollegami v Politbjuro TSK partii, ni s partiej kak institutom. Prinjav san prezidenta, M.S.Gorbachev i vovse voznessja nad Konstitutsiej i narodnoj volej, vyrazhennoj v khode obschesojuznogo referenduma. Esli ne zastrevat na forme - ona mogla byt i barkhatnoj, - no poslednij sovetskij pravitel ni na jotu ne otstupil ot avtoritarizma. Naprotiv, pri nem avtoritarizm rastsvel samym makhrovym tsvetom.
