Официальная историческая наука привыкла представлять Анну Иоанновну, мягко говоря, не самой заметной фигурой российского престола XVIII века. Отчасти то верно - императрица не отметилась в веках ни громкими деяниями, ни чертам характера. Десять лет ее правления прошли спокойно для России. И если бы не знаменитый роман Лажечникова "Ледяной дом", кто бы из наших современников вспомнил, что была такая царица? Причем — судя по истории, рассказанной писателем - дама с явно не сахарным характером, шутки ради едва не заморозившая двух шутов на ледяном брачном ложе. Правда все эти представления, как и книга Лажечникова довольно далеки от реальности. В тени мифов оказались практически все ее реальные дела - борьба за польское наследство, первые походы в Крым, покорение Сибири, появление отечественных оперы и балета, императорский двор европейского уровня, финансовое благополучие казны. А главное — царица умела искренне и горячо любить. И под ее внешним снежным спокойствием бушевали такие...
Ofitsialnaja istoricheskaja nauka privykla predstavljat Annu Ioannovnu, mjagko govorja, ne samoj zametnoj figuroj rossijskogo prestola XVIII veka. Otchasti to verno - imperatritsa ne otmetilas v vekakh ni gromkimi dejanijami, ni chertam kharaktera. Desjat let ee pravlenija proshli spokojno dlja Rossii. I esli by ne znamenityj roman Lazhechnikova "Ledjanoj dom", kto by iz nashikh sovremennikov vspomnil, chto byla takaja tsaritsa? Prichem — sudja po istorii, rasskazannoj pisatelem - dama s javno ne sakharnym kharakterom, shutki radi edva ne zamorozivshaja dvukh shutov na ledjanom brachnom lozhe. Pravda vse eti predstavlenija, kak i kniga Lazhechnikova dovolno daleki ot realnosti. V teni mifov okazalis prakticheski vse ee realnye dela - borba za polskoe nasledstvo, pervye pokhody v Krym, pokorenie Sibiri, pojavlenie otechestvennykh opery i baleta, imperatorskij dvor evropejskogo urovnja, finansovoe blagopoluchie kazny. A glavnoe — tsaritsa umela iskrenne i gorjacho ljubit. I pod ee vneshnim snezhnym spokojstviem bushevali takie...
