Книга профессора Полухиной резко отличается от многочисленных публикаций на смерть поэта. Это отнюдь не очередной венок на свежую еще могилу, скорее - свидетельство удивительной жизнестойкости творческой экспансии Бродского. Сборник изначально задумывался как попытка восполнить один из существенных пробелов, характерных для большинства трудов, посвященных его творчеству. Интервью, взятые Валентиной Полухиной, вводят фигуру Бродского в общий контекст отечественной поэзии второй половины века. Поэт, представлявшийся при жизни либо мраморным монументом, либо неисчерпаемой кладовой версификационных находок, либо объектом идеологических спекуляций и личных амбиций, превращается в живого участника литературного процесса.
Kniga professora Polukhinoj rezko otlichaetsja ot mnogochislennykh publikatsij na smert poeta. Eto otnjud ne ocherednoj venok na svezhuju esche mogilu, skoree - svidetelstvo udivitelnoj zhiznestojkosti tvorcheskoj ekspansii Brodskogo. Sbornik iznachalno zadumyvalsja kak popytka vospolnit odin iz suschestvennykh probelov, kharakternykh dlja bolshinstva trudov, posvjaschennykh ego tvorchestvu. Intervju, vzjatye Valentinoj Polukhinoj, vvodjat figuru Brodskogo v obschij kontekst otechestvennoj poezii vtoroj poloviny veka. Poet, predstavljavshijsja pri zhizni libo mramornym monumentom, libo neischerpaemoj kladovoj versifikatsionnykh nakhodok, libo obektom ideologicheskikh spekuljatsij i lichnykh ambitsij, prevraschaetsja v zhivogo uchastnika literaturnogo protsessa.
