Михаил Михайлович Зощенко был верным последователем неувядаемой традиции классической русской старины, где смех никогда не был смехом стороннего, где за внешней веселой формой всегда стояло идущее от сердечной боли гражданское содержание. При кажущейся непритязательности любого его рассказа, на первый взгляд мелкого по теме и пустякового по мысли, у Зощенко всегда таилась взрывной силы остронасущная, живая проблема дня. Во второй том Собрания сочинений вошли повести и фельетоны писателя.
Mikhail Mikhajlovich Zoschenko byl vernym posledovatelem neuvjadaemoj traditsii klassicheskoj russkoj stariny, gde smekh nikogda ne byl smekhom storonnego, gde za vneshnej veseloj formoj vsegda stojalo iduschee ot serdechnoj boli grazhdanskoe soderzhanie. Pri kazhuschejsja nepritjazatelnosti ljubogo ego rasskaza, na pervyj vzgljad melkogo po teme i pustjakovogo po mysli, u Zoschenko vsegda tailas vzryvnoj sily ostronasuschnaja, zhivaja problema dnja. Vo vtoroj tom Sobranija sochinenij voshli povesti i feletony pisatelja.
