В книге Андрея Макаревича время оживает: можно побывать на первых подпольных концертах "Машины времени", студенческих сейшенах на югах; прогуляться по Стриту в широких клешах; снова попробовать портвейн за рубль сорок семь; услышать чарующие звуки "Битлз". Это не просто автобиографическая проза. Это зарисовки эпохи, иногда В книге Андрея Макаревича время оживает: можно побывать на первых подпольных концертах "Машины времени", студенческих сейшенах на югах; прогуляться по Стриту в длинных клешах; снова попробовать портвейн за рубль сорок семь; услышать чарующие звуки "Битлз".
Это не просто автобиографическая проза. Это зарисовки эпохи, иногда лиричные, иногда философские, иногда парадоксальные, а порой и откровенно смешные.
V knige Andreja Makarevicha vremja ozhivaet: mozhno pobyvat na pervykh podpolnykh kontsertakh "Mashiny vremeni", studencheskikh sejshenakh na jugakh; proguljatsja po Stritu v shirokikh kleshakh; snova poprobovat portvejn za rubl sorok sem; uslyshat charujuschie zvuki "Bitlz". Eto ne prosto avtobiograficheskaja proza. Eto zarisovki epokhi, inogda V knige Andreja Makarevicha vremja ozhivaet: mozhno pobyvat na pervykh podpolnykh kontsertakh "Mashiny vremeni", studencheskikh sejshenakh na jugakh; proguljatsja po Stritu v dlinnykh kleshakh; snova poprobovat portvejn za rubl sorok sem; uslyshat charujuschie zvuki "Bitlz".
Eto ne prosto avtobiograficheskaja proza. Eto zarisovki epokhi, inogda lirichnye, inogda filosofskie, inogda paradoksalnye, a poroj i otkrovenno smeshnye.
