Проза Леры Манович как хороший утренний кофе. Она погружает в задумчивую бодрость и делает тебя соучастником тончайших переживаний героев, переданных немногими точными словами, я бы даже сказал — точными обиняками. Искусство нынче редкое, в котором чувствуются отголоски когда-то хорошо усвоенного Хэмингуэя, а то и Чехова. Материальная, чувственно воспринимаемая и переживаемая деталь играет у Манович ту же роль, что коан в дзенской практике: повод для мгновенного пробуждения сознания, экзистенциального прозрения.
Proza Lery Manovich kak khoroshij utrennij kofe. Ona pogruzhaet v zadumchivuju bodrost i delaet tebja souchastnikom tonchajshikh perezhivanij geroev, peredannykh nemnogimi tochnymi slovami, ja by dazhe skazal — tochnymi obinjakami. Iskusstvo nynche redkoe, v kotorom chuvstvujutsja otgoloski kogda-to khorosho usvoennogo Khemingueja, a to i Chekhova. Materialnaja, chuvstvenno vosprinimaemaja i perezhivaemaja detal igraet u Manovich tu zhe rol, chto koan v dzenskoj praktike: povod dlja mgnovennogo probuzhdenija soznanija, ekzistentsialnogo prozrenija.
