Первая книга о войне, написанная рукой фронтовика так и осталась первой - в смысле лучшей. "В окопах Сталинграда". Книга лихая, как "Три мушкетера", трагическая, как сводки Информбюро сорок первого года и лирическая, как дневник. Сталинская премия не могла ее испортить. Она могла испортить автора, молодого веселого капитана, похожего на мушкетера. Но капитан остался самим собой. Он, не смущаясь, лез в драку и не лез в карман за словом. Это кончилось тем, что его выкинули из партии, куда он вступил в дни Сталинградской битвы. Выкинули из Союза писателей, из дома. Его книги изъяли из советских библиотек. Покаяния в "идейных" грехах от него не дождались. Тогда ему предложили уехать навсегда. На прощание он оставил нам письмо, которое мы прочитали лишь много лет спустя: "...Пусть лучше уж читатель обойдется без моих книг, он поймет, почему их не видно... Я никогда не унижу своего читателя ложью..." Дмитрий Шеваров
Pervaja kniga o vojne, napisannaja rukoj frontovika tak i ostalas pervoj - v smysle luchshej. "V okopakh Stalingrada". Kniga likhaja, kak "Tri mushketera", tragicheskaja, kak svodki Informbjuro sorok pervogo goda i liricheskaja, kak dnevnik. Stalinskaja premija ne mogla ee isportit. Ona mogla isportit avtora, molodogo veselogo kapitana, pokhozhego na mushketera. No kapitan ostalsja samim soboj. On, ne smuschajas, lez v draku i ne lez v karman za slovom. Eto konchilos tem, chto ego vykinuli iz partii, kuda on vstupil v dni Stalingradskoj bitvy. Vykinuli iz Sojuza pisatelej, iz doma. Ego knigi izjali iz sovetskikh bibliotek. Pokajanija v "idejnykh" grekhakh ot nego ne dozhdalis. Togda emu predlozhili uekhat navsegda. Na proschanie on ostavil nam pismo, kotoroe my prochitali lish mnogo let spustja: "...Pust luchshe uzh chitatel obojdetsja bez moikh knig, on pojmet, pochemu ikh ne vidno... Ja nikogda ne unizhu svoego chitatelja lozhju..." Dmitrij Shevarov
