Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? Персонажи нового романа Дмитрия Стахова осуждены на "жизнь, в которой к страху и цинизму добавляется непонятно откуда берущаяся, бьющая через край ярость". Эта ярость - следствие утраты ориентиров, внутренних скреп; без них действительность нынешней России кажется инфернальной, абсурдной. Но, изверившись до полусмерти, человек все-таки цепляется за любую возможность уверовать вновь. Его тоска по идеалу все пронзительней, все неутолимей. И однажды фарс оборачивается трагедией, отвращение - состраданием. В убогой мосластой кляче вспыхивает грация арабского скакуна.
Zagnannykh loshadej pristrelivajut, ne pravda li? Personazhi novogo romana Dmitrija Stakhova osuzhdeny na "zhizn, v kotoroj k strakhu i tsinizmu dobavljaetsja neponjatno otkuda beruschajasja, bjuschaja cherez kraj jarost". Eta jarost - sledstvie utraty orientirov, vnutrennikh skrep; bez nikh dejstvitelnost nyneshnej Rossii kazhetsja infernalnoj, absurdnoj. No, izverivshis do polusmerti, chelovek vse-taki tsepljaetsja za ljubuju vozmozhnost uverovat vnov. Ego toska po idealu vse pronzitelnej, vse neutolimej. I odnazhdy fars oborachivaetsja tragediej, otvraschenie - sostradaniem. V ubogoj moslastoj kljache vspykhivaet gratsija arabskogo skakuna.
