События, отдаленные от нас во времени, обычно именуют историей. Ее связывают с документом и свидетельством очевидцев. В обиходе: история — это прошлое. Но и то, что переживается нами сейчас, сегодня, почти мгновенно превращается в прошлое. Но и прошлое, в свою очередь, имеет свойство оставаться длящимся настоящим. И протяженность его может быть в одну и каждую отдельную жизнь. Человек просыпается среди ночи в эпицентре когда-то потрясшего его события. Он вслушивается в тишину, не понимая, где он и что с ним. Кошмар, пережитый им однажды, становится реальностью. Причем не второй, отодвинутой в историю, а первой и единственной. Пережитое, собранное по крупицам, подхваченное где придется и на лету, сплавляется с памятью детства и ложится на свое место в мозаику воспоминаний. Собственная память, ограниченная мерой воз...
Sobytija, otdalennye ot nas vo vremeni, obychno imenujut istoriej. Ee svjazyvajut s dokumentom i svidetelstvom ochevidtsev. V obikhode: istorija — eto proshloe. No i to, chto perezhivaetsja nami sejchas, segodnja, pochti mgnovenno prevraschaetsja v proshloe. No i proshloe, v svoju ochered, imeet svojstvo ostavatsja dljaschimsja nastojaschim. I protjazhennost ego mozhet byt v odnu i kazhduju otdelnuju zhizn. Chelovek prosypaetsja sredi nochi v epitsentre kogda-to potrjasshego ego sobytija. On vslushivaetsja v tishinu, ne ponimaja, gde on i chto s nim. Koshmar, perezhityj im odnazhdy, stanovitsja realnostju. Prichem ne vtoroj, otodvinutoj v istoriju, a pervoj i edinstvennoj. Perezhitoe, sobrannoe po krupitsam, podkhvachennoe gde pridetsja i na letu, splavljaetsja s pamjatju detstva i lozhitsja na svoe mesto v mozaiku vospominanij. Sobstvennaja pamjat, ogranichennaja meroj voz...
