В самой фамилии Николая Миклухо-Маклая слышится эхо дальних странствий, звучит голос судьбы, отправившей потомка украинских казаков и немецких врачей на далекую Новую Гвинею, жители которой до сих пор вспоминают о русском "человеке с Луны". Первым из ученых посетив труднодоступные районы Океании и Юго-Восточной Азии, Миклухо-Маклай самоотверженно, порой с опасностью для жизни, изучал их природу и население. Его исследования имеют не только научную ценность - в эпоху колониальных захватов он неустанно призывал видеть в "дикарях" людей, беречь их самобытную культуру. "Белому папуасу" посвящено немало книг, вышедших в России и за рубежом, но многие моменты его биографии до сих пор остаются непроясненными. Новое жизнеописание Миклухо-Маклая, созданное известным этнографом Даниилом Тумаркиным, - итог многолетних изысканий, подробно освещающих недолгую, но яркую жизнь выдающегося ученого-гуманиста.
V samoj familii Nikolaja Miklukho-Maklaja slyshitsja ekho dalnikh stranstvij, zvuchit golos sudby, otpravivshej potomka ukrainskikh kazakov i nemetskikh vrachej na dalekuju Novuju Gvineju, zhiteli kotoroj do sikh por vspominajut o russkom "cheloveke s Luny". Pervym iz uchenykh posetiv trudnodostupnye rajony Okeanii i Jugo-Vostochnoj Azii, Miklukho-Maklaj samootverzhenno, poroj s opasnostju dlja zhizni, izuchal ikh prirodu i naselenie. Ego issledovanija imejut ne tolko nauchnuju tsennost - v epokhu kolonialnykh zakhvatov on neustanno prizyval videt v "dikarjakh" ljudej, berech ikh samobytnuju kulturu. "Belomu papuasu" posvjascheno nemalo knig, vyshedshikh v Rossii i za rubezhom, no mnogie momenty ego biografii do sikh por ostajutsja neprojasnennymi. Novoe zhizneopisanie Miklukho-Maklaja, sozdannoe izvestnym etnografom Daniilom Tumarkinym, - itog mnogoletnikh izyskanij, podrobno osveschajuschikh nedolguju, no jarkuju zhizn vydajuschegosja uchenogo-gumanista.
