Без сомнения, Александр I — самый непостижимый из российских монархов: великодушный и деспотичный, робкий и отважный, до конца жизни считавший себя республиканцем, но решительно пресекавший любые попытки посягнуть на его власть. «В любви его роптала злоба, / А в злобе теплилась любовь», — написал о нем П. А. Вяземский. Он не хотел, подобно Наполеону, чтобы перед ним трепетали, а желал, чтобы его любили. После победы над Францией союзники забирали у нее порты, крепости, корабли, пушки — русский император не брал ничего и, взяв Париж, спас Лувр от разграбления, но ни разу в жизни не побывал на Бородинском поле. Перед его обаянием не могли устоять светские дамы всей Европы, но в собственной семье он был всего лишь одной из «сторон» любовного четырехугольника.
Оценки, данные историками личности и царствованию Александра I, настолько полярны, что лишь усугубляют ощущение недоговоренности. Леонид Ляшенко предлагает собственный взгляд на мотивацию поступков мятущегося императора, позволяющий приоткрыть завесу тайн его жизни и смерти.
Bez somnenija, Aleksandr I — samyj nepostizhimyj iz rossijskikh monarkhov: velikodushnyj i despotichnyj, robkij i otvazhnyj, do kontsa zhizni schitavshij sebja respublikantsem, no reshitelno presekavshij ljubye popytki posjagnut na ego vlast. «V ljubvi ego roptala zloba, / A v zlobe teplilas ljubov», — napisal o nem P. A. Vjazemskij. On ne khotel, podobno Napoleonu, chtoby pered nim trepetali, a zhelal, chtoby ego ljubili. Posle pobedy nad Frantsiej sojuzniki zabirali u nee porty, kreposti, korabli, pushki — russkij imperator ne bral nichego i, vzjav Parizh, spas Luvr ot razgrablenija, no ni razu v zhizni ne pobyval na Borodinskom pole. Pered ego obajaniem ne mogli ustojat svetskie damy vsej Evropy, no v sobstvennoj seme on byl vsego lish odnoj iz «storon» ljubovnogo chetyrekhugolnika.
Otsenki, dannye istorikami lichnosti i tsarstvovaniju Aleksandra I, nastolko poljarny, chto lish usugubljajut oschuschenie nedogovorennosti. Leonid Ljashenko predlagaet sobstvennyj vzgljad na motivatsiju postupkov mjatuschegosja imperatora, pozvoljajuschij priotkryt zavesu tajn ego zhizni i smerti.
