Лауреат премии "Небьюла". Лауреат премии "Локус". Лауреат российской премии читательских симпатий "Новые горизонты". Книга года по версии книжной сети Barnes & Noble и Blackwell's. Книжный Топ-100 по версии Time. Роман, являющийся тематическим ответом на "Тайную историю", с добавкой "Джонатана Стренджа и мистера Норрелла", в котором рассматриваются использование языка и искусства перевода в качестве доминирующего оружия Британской империи и студенческие революции как акт сопротивления власти. Traduttore, traditore. Акт перевода - это всегда акт предательства. 1828 год. После погубившей Кантону холеры осиротевший Робин Свифт попадает в Лондон к загадочному профессору Ловеллу. В течение многих лет он изучает латынь, древнегреческий и китайские языки, готовясь к поступлению в престижный Королевский институт переводов Оксфордского университета, известный также как Вавилон. Его башня и его студенты - мировой центр перевода и, что важнее, магии. Искусства проявления потерянных при переводе смыслов, с помощью зачарованных серебряных слитков. Именно эта магия сделала Британскую империю непобедимой, а исследования Вавилона в области иностранных языков служат внешней политики Империи. Для Робина Оксфорд - это утопия, посвященная стремлению к знаниям. Но знания подчиняются власти, и, будучи китайцем по происхождению, Робин понимает, что служить Вавилону означает предать собственную родину. По ходу обучения молодой человек оказывается перед выбором между интересами Вавилона и тайного общества "Гермес", которое стремится остановить имперскую экспансию. Когда Великобритания развязывает захватническую войну с Китаем ради серебра и опиума, Робину приходится принять решение... Можно ли изменить могущественные институты власти изнутри, без лишних жертв, или революция всегда требует насилия? "Великолепно. Одна из самых блестящих, актуальных книг, которую я имела удовольствие читать. Роман является не просто фантастической альтернативной историей, а исследованием, рассматривающим колониальную историю и промышленную революцию, переворачивая и встряхивая их". - Шеннон А. Чакраборти "Блестящее и пугающее исследование насилия, этимологии, колониализма и их взаимосвязи. Роман "Вавилон" столь же глубок, сколь и трогателен". - Алексис Хендерсон, автор книги "Год ведьмовства" "Ребекка Куанг написала шедевр. Благодаря тщательному исследованию и глубокому погружению в лингвистику и политику языка и перевода она смогла создать историю, которая является отчасти посланием своих противоречивых чувств академической среде, отчасти язвительным обвинением колониальной политики, и все это является пламенной революцией". - Ребекка Роанхорс "Вавилон" - это шедевр. Потрясающее исследование идентичности, принадлежности, цены империи и революции, а также истинной силы языка. Куанг написала книгу, которую ждал весь мир". - Пен Шепард "Настоящая магия романа Куанг заключается в его способности быть одновременно научным, но и неизменно доброжелательным к читателю, заставляя чувствовать язык текста на страницах столь же чарующим и мощным, как и чудеса, которые можно достичь с помощью серебра". - Oxford Review of Books "Удивительное сочетание эрудиции и эмоций. Я никогда не видел ничего подобного в литературе". - Точи Онибучи "Если вы планируете прочитать только одну книгу в этом году, то возьмите "Вавилон". Благодаря невероятно правдоподобной альтернативной истории Куанг раскрыла правду об империализме в нашем мире. Глубина знаний писательницы в области истории и лингвистики поражает воображение. Эта книга - шедевр во всех смыслах этого слова, настоящая привилегия для чтения". - Джесси К. Сутанто
Laureat premii "Nebjula". Laureat premii "Lokus". Laureat rossijskoj premii chitatelskikh simpatij "Novye gorizonty". Kniga goda po versii knizhnoj seti Barnes & Noble i Blackwell's. Knizhnyj Top-100 po versii Time. Roman, javljajuschijsja tematicheskim otvetom na "Tajnuju istoriju", s dobavkoj "Dzhonatana Strendzha i mistera Norrella", v kotorom rassmatrivajutsja ispolzovanie jazyka i iskusstva perevoda v kachestve dominirujuschego oruzhija Britanskoj imperii i studencheskie revoljutsii kak akt soprotivlenija vlasti. Traduttore, traditore. Akt perevoda - eto vsegda akt predatelstva. 1828 god. Posle pogubivshej Kantonu kholery osirotevshij Robin Svift popadaet v London k zagadochnomu professoru Lovellu. V techenie mnogikh let on izuchaet latyn, drevnegrecheskij i kitajskie jazyki, gotovjas k postupleniju v prestizhnyj Korolevskij institut perevodov Oksfordskogo universiteta, izvestnyj takzhe kak Vavilon. Ego bashnja i ego studenty - mirovoj tsentr perevoda i, chto vazhnee, magii. Iskusstva projavlenija poterjannykh pri perevode smyslov, s pomoschju zacharovannykh serebrjanykh slitkov. Imenno eta magija sdelala Britanskuju imperiju nepobedimoj, a issledovanija Vavilona v oblasti inostrannykh jazykov sluzhat vneshnej politiki Imperii. Dlja Robina Oksford - eto utopija, posvjaschennaja stremleniju k znanijam. No znanija podchinjajutsja vlasti, i, buduchi kitajtsem po proiskhozhdeniju, Robin ponimaet, chto sluzhit Vavilonu oznachaet predat sobstvennuju rodinu. Po khodu obuchenija molodoj chelovek okazyvaetsja pered vyborom mezhdu interesami Vavilona i tajnogo obschestva "Germes", kotoroe stremitsja ostanovit imperskuju ekspansiju. Kogda Velikobritanija razvjazyvaet zakhvatnicheskuju vojnu s Kitaem radi serebra i opiuma, Robinu prikhoditsja prinjat reshenie... Mozhno li izmenit moguschestvennye instituty vlasti iznutri, bez lishnikh zhertv, ili revoljutsija vsegda trebuet nasilija? "Velikolepno. Odna iz samykh blestjaschikh, aktualnykh knig, kotoruju ja imela udovolstvie chitat. Roman javljaetsja ne prosto fantasticheskoj alternativnoj istoriej, a issledovaniem, rassmatrivajuschim kolonialnuju istoriju i promyshlennuju revoljutsiju, perevorachivaja i vstrjakhivaja ikh". - Shennon A. Chakraborti "Blestjaschee i pugajuschee issledovanie nasilija, etimologii, kolonializma i ikh vzaimosvjazi. Roman "Vavilon" stol zhe glubok, skol i trogatelen". - Aleksis Khenderson, avtor knigi "God vedmovstva" "Rebekka Kuang napisala shedevr. Blagodarja tschatelnomu issledovaniju i glubokomu pogruzheniju v lingvistiku i politiku jazyka i perevoda ona smogla sozdat istoriju, kotoraja javljaetsja otchasti poslaniem svoikh protivorechivykh chuvstv akademicheskoj srede, otchasti jazvitelnym obvineniem kolonialnoj politiki, i vse eto javljaetsja plamennoj revoljutsiej". - Rebekka Roankhors "Vavilon" - eto shedevr. Potrjasajuschee issledovanie identichnosti, prinadlezhnosti, tseny imperii i revoljutsii, a takzhe istinnoj sily jazyka. Kuang napisala knigu, kotoruju zhdal ves mir". - Pen Shepard "Nastojaschaja magija romana Kuang zakljuchaetsja v ego sposobnosti byt odnovremenno nauchnym, no i neizmenno dobrozhelatelnym k chitatelju, zastavljaja chuvstvovat jazyk teksta na stranitsakh stol zhe charujuschim i moschnym, kak i chudesa, kotorye mozhno dostich s pomoschju serebra". - Oxford Review of Books "Udivitelnoe sochetanie eruditsii i emotsij. Ja nikogda ne videl nichego podobnogo v literature". - Tochi Onibuchi "Esli vy planiruete prochitat tolko odnu knigu v etom godu, to vozmite "Vavilon". Blagodarja neverojatno pravdopodobnoj alternativnoj istorii Kuang raskryla pravdu ob imperializme v nashem mire. Glubina znanij pisatelnitsy v oblasti istorii i lingvistiki porazhaet voobrazhenie. Eta kniga - shedevr vo vsekh smyslakh etogo slova, nastojaschaja privilegija dlja chtenija". - Dzhessi K. Sutanto
