"Эта книга представляет собой попытку восстановить, насколько это возможно, личность исторического Иисуса, такого, каким он был до христианства: того, который две тысячи лет тому назад ходил по просторам Галилеи, собирая вокруг себя сторонников установления Царства Божьего, и после въезда в Иерусалим и нападения на храм был арестован и казнен римлянами за подстрекательство к мятежу. К счастью, писать биографию Иисуса из Назарета - несколько иное дело, нежели писать биографию, например, Наполеона Бонапарта. Задача чем-то похожа на составление большой головоломки при наличии всего лишь нескольких кусочков: у исследователя нет иного выбора, кроме как заполнять недостающие участки на основе своих самых удачных и аргументированных догадок о том, как должна выглядеть картина в целом. Великий христианский теолог Рудольф Бультман любил говорить, что поиски исторического Иисуса - это в конечном счете внутренние душевные поиски. И действительно, если мы помещаем фигуру Иисуса в социальный, религиозный и политический контекст эпохи, в которую он жил (а это было время медленно разгоравшегося бунта против Рима, которому было суждено навсегда изменить веру и культовую практику иудаизма), его биография в известном смысле пишет себя сама. Иисус, который появляется в процессе этого, возможно, окажется не совсем тем, которого мы ожидали увидеть; это определенно будет не тот Иисус, которого знает большинство современных христиан. Но в конечном счете это единственный Иисус, к которому мы можем прийти с помощью исторических методов. Все остальное остается делом веры".
"Eta kniga predstavljaet soboj popytku vosstanovit, naskolko eto vozmozhno, lichnost istoricheskogo Iisusa, takogo, kakim on byl do khristianstva: togo, kotoryj dve tysjachi let tomu nazad khodil po prostoram Galilei, sobiraja vokrug sebja storonnikov ustanovlenija Tsarstva Bozhego, i posle vezda v Ierusalim i napadenija na khram byl arestovan i kaznen rimljanami za podstrekatelstvo k mjatezhu. K schastju, pisat biografiju Iisusa iz Nazareta - neskolko inoe delo, nezheli pisat biografiju, naprimer, Napoleona Bonaparta. Zadacha chem-to pokhozha na sostavlenie bolshoj golovolomki pri nalichii vsego lish neskolkikh kusochkov: u issledovatelja net inogo vybora, krome kak zapolnjat nedostajuschie uchastki na osnove svoikh samykh udachnykh i argumentirovannykh dogadok o tom, kak dolzhna vygljadet kartina v tselom. Velikij khristianskij teolog Rudolf Bultman ljubil govorit, chto poiski istoricheskogo Iisusa - eto v konechnom schete vnutrennie dushevnye poiski. I dejstvitelno, esli my pomeschaem figuru Iisusa v sotsialnyj, religioznyj i politicheskij kontekst epokhi, v kotoruju on zhil (a eto bylo vremja medlenno razgoravshegosja bunta protiv Rima, kotoromu bylo suzhdeno navsegda izmenit veru i kultovuju praktiku iudaizma), ego biografija v izvestnom smysle pishet sebja sama. Iisus, kotoryj pojavljaetsja v protsesse etogo, vozmozhno, okazhetsja ne sovsem tem, kotorogo my ozhidali uvidet; eto opredelenno budet ne tot Iisus, kotorogo znaet bolshinstvo sovremennykh khristian. No v konechnom schete eto edinstvennyj Iisus, k kotoromu my mozhem prijti s pomoschju istoricheskikh metodov. Vse ostalnoe ostaetsja delom very".
