Болтливым мертвецом можно назвать покойника, превратившего своё завещание в самый скандальный документ эпохи Кодекса и разгласившего такое количество чужих тайн, что даже удивительно, откуда их столько взялось. Впрочем, в рамках постмодернистской концепции "смерти автора", болтливым мертвецом можно назвать самого писателя. И я даже не знаю, есть ли в этой шутке хоть какая-то доля шутки.
Boltlivym mertvetsom mozhno nazvat pokojnika, prevrativshego svojo zaveschanie v samyj skandalnyj dokument epokhi Kodeksa i razglasivshego takoe kolichestvo chuzhikh tajn, chto dazhe udivitelno, otkuda ikh stolko vzjalos. Vprochem, v ramkakh postmodernistskoj kontseptsii "smerti avtora", boltlivym mertvetsom mozhno nazvat samogo pisatelja. I ja dazhe ne znaju, est li v etoj shutke khot kakaja-to dolja shutki.
