Для недавней студентки, а с февраля 1942 года - фронтового переводчика Елены Каган город-мученик Ржев стал "судьбой, литературным именем, неизжитой болью". Из тогдашних записей на ходу, живых впечатлений, услышанного от солдат, от деревенских старух и детей, от пленных немцев, родилась повесть "Ближние подступы". "Ворошеный жар" - итог послевоенных размышлений: писательница Елена Ржевская постоянно возвращалась к тому опыту, к участи встреченных в ту пору людей. Она чутко реагировала на то, как "огосударствляется" память о войне, как выдавливаются из общественного поля не соответствующие официальному обряду попытки осмысления пережитого. Об этом свидетельствуют дополняющие сборник страницы дневника 1962 года (публикуются впервые), интервью и эссе.
Dlja nedavnej studentki, a s fevralja 1942 goda - frontovogo perevodchika Eleny Kagan gorod-muchenik Rzhev stal "sudboj, literaturnym imenem, neizzhitoj bolju". Iz togdashnikh zapisej na khodu, zhivykh vpechatlenij, uslyshannogo ot soldat, ot derevenskikh starukh i detej, ot plennykh nemtsev, rodilas povest "Blizhnie podstupy". "Voroshenyj zhar" - itog poslevoennykh razmyshlenij: pisatelnitsa Elena Rzhevskaja postojanno vozvraschalas k tomu opytu, k uchasti vstrechennykh v tu poru ljudej. Ona chutko reagirovala na to, kak "ogosudarstvljaetsja" pamjat o vojne, kak vydavlivajutsja iz obschestvennogo polja ne sootvetstvujuschie ofitsialnomu obrjadu popytki osmyslenija perezhitogo. Ob etom svidetelstvujut dopolnjajuschie sbornik stranitsy dnevnika 1962 goda (publikujutsja vpervye), intervju i esse.
