Издатели начали охотиться за этой книгой ещё до того, как она была закончена. Глория Му сохранила детскую остроту восприятия - она переживает и дурное, и хорошее так, будто не покидала страну высоких деревьев, сильных людей и огромных животных, страну нежную, суровую и прекрасную. И читатель её глазами смотрит не на глянцевую фотографию - на мокрую блистающую акварель, на яркий зелёный, ослепительный синий, на бессмертную рыжую лошадь, которая мчится в галопе по вечным лугам, на детский силуэт, припавший к гриве, - и думает об одном: "Держись, девочка, не упади".
Izdateli nachali okhotitsja za etoj knigoj eschjo do togo, kak ona byla zakonchena. Glorija Mu sokhranila detskuju ostrotu vosprijatija - ona perezhivaet i durnoe, i khoroshee tak, budto ne pokidala stranu vysokikh derevev, silnykh ljudej i ogromnykh zhivotnykh, stranu nezhnuju, surovuju i prekrasnuju. I chitatel ejo glazami smotrit ne na gljantsevuju fotografiju - na mokruju blistajuschuju akvarel, na jarkij zeljonyj, oslepitelnyj sinij, na bessmertnuju ryzhuju loshad, kotoraja mchitsja v galope po vechnym lugam, na detskij siluet, pripavshij k grive, - i dumaet ob odnom: "Derzhis, devochka, ne upadi".
