Людмила Петрушевская - мастер мистической прозы, литературы мрачных и тревожных предзнаменований, саспенса и нуара. В эту книгу вошли лучшие страшные истории автора за последние сорок лет: рассказы, ставшие абсолютной мировой классикой - переведённые на множество языков. А также два ранее не издававшихся - "Алло" (2019) и "Старый автобус" (2020), сюжеты которых, как и многих других рассказов и сказок Петрушевской, тоже уже успели сбыться...
Цитаты
"Человек всегда боится присутствия неизвестных тварей, боится насекомых, мелких муравьёв в ванной, боится, допустим, единичного пьяного таракана, прибежавшего, похоже, с места побоища от соседей в наркотическом состоянии, то есть сидит на видном месте. Всего боится человек, оставшийся наедине с кошкой жить, все куда-то делись, вся предыдущая семья, оставив сидеть такого человеческого таракашку одного на видном месте".
"В случае, если мы не одни, к нам придут. Это ясно всем. Но, во-первых, у отца есть ружьё, у нас есть лыжи и есть чуткая собака. Во-вторых, когда ещё придут! Мы живём, ждём, и там, мы знаем, кто-то живёт и ждёт, пока мы взрастим наши зёрна и вырастет хлеб, и картофель, и новые козлята, - вот тогда они и придут. И заберут всё, в том числе и меня. ... Но нам до этого ещё жить да жить. И потом, мы ведь тоже не дремлем. Мы с отцом осваиваем новое убежище".
Ljudmila Petrushevskaja - master misticheskoj prozy, literatury mrachnykh i trevozhnykh predznamenovanij, saspensa i nuara. V etu knigu voshli luchshie strashnye istorii avtora za poslednie sorok let: rasskazy, stavshie absoljutnoj mirovoj klassikoj - perevedjonnye na mnozhestvo jazykov. A takzhe dva ranee ne izdavavshikhsja - "Allo" (2019) i "Staryj avtobus" (2020), sjuzhety kotorykh, kak i mnogikh drugikh rasskazov i skazok Petrushevskoj, tozhe uzhe uspeli sbytsja...
Tsitaty
"Chelovek vsegda boitsja prisutstvija neizvestnykh tvarej, boitsja nasekomykh, melkikh muravjov v vannoj, boitsja, dopustim, edinichnogo pjanogo tarakana, pribezhavshego, pokhozhe, s mesta poboischa ot sosedej v narkoticheskom sostojanii, to est sidit na vidnom meste. Vsego boitsja chelovek, ostavshijsja naedine s koshkoj zhit, vse kuda-to delis, vsja predyduschaja semja, ostaviv sidet takogo chelovecheskogo tarakashku odnogo na vidnom meste".
"V sluchae, esli my ne odni, k nam pridut. Eto jasno vsem. No, vo-pervykh, u ottsa est ruzhjo, u nas est lyzhi i est chutkaja sobaka. Vo-vtorykh, kogda eschjo pridut! My zhivjom, zhdjom, i tam, my znaem, kto-to zhivjot i zhdjot, poka my vzrastim nashi zjorna i vyrastet khleb, i kartofel, i novye kozljata, - vot togda oni i pridut. I zaberut vsjo, v tom chisle i menja. ... No nam do etogo eschjo zhit da zhit. I potom, my ved tozhe ne dremlem. My s ottsom osvaivaem novoe ubezhische".
