У каждой катастрофы бывают предвестники, будь то странное поведение птиц и зверей, или внезапный отлив, или небо, приобретшее не свойственный ему цвет. Но лишь тот, кто живет в ожидании катастрофы, способен разглядеть эти знаки. Бану смогла. Ведь именно ее любовь стала отправной точкой приближающегося конца света. Все началось в конце июля. Увлеченная рассказом подруги о невероятных вечеринках Бану записывается в школу сальсы и... влюбляется в своего Учителя. Каждое его движение - лишний удар сердца, каждое его слово дрожью отзывается внутри. Это похоже на проклятие, на дурной сон. Но почему никто, кроме нее, этого не видит? Не видит и того, что море обмелело, а над городом повисла огромная Луна, красная, как сицилийский апельсин. Что-то страшное уводит Бану в темноту, овладевает ее душой, заставляет любить и умирать. И она уже готова поддаться, готова навсегда раствориться в последнем танце. Танце на костях.
U kazhdoj katastrofy byvajut predvestniki, bud to strannoe povedenie ptits i zverej, ili vnezapnyj otliv, ili nebo, priobretshee ne svojstvennyj emu tsvet. No lish tot, kto zhivet v ozhidanii katastrofy, sposoben razgljadet eti znaki. Banu smogla. Ved imenno ee ljubov stala otpravnoj tochkoj priblizhajuschegosja kontsa sveta. Vse nachalos v kontse ijulja. Uvlechennaja rasskazom podrugi o neverojatnykh vecherinkakh Banu zapisyvaetsja v shkolu salsy i... vljubljaetsja v svoego Uchitelja. Kazhdoe ego dvizhenie - lishnij udar serdtsa, kazhdoe ego slovo drozhju otzyvaetsja vnutri. Eto pokhozhe na prokljatie, na durnoj son. No pochemu nikto, krome nee, etogo ne vidit? Ne vidit i togo, chto more obmelelo, a nad gorodom povisla ogromnaja Luna, krasnaja, kak sitsilijskij apelsin. Chto-to strashnoe uvodit Banu v temnotu, ovladevaet ee dushoj, zastavljaet ljubit i umirat. I ona uzhe gotova poddatsja, gotova navsegda rastvoritsja v poslednem tantse. Tantse na kostjakh.
