Что значит помнить "по-нашему"? Как мы привыкли говорить о блокаде Ленинграда? Что и почему вытесняется из памяти об этом событии, а что бытует в ней на правах самоочевидного, морально должного и эстетически допустимого? Книга Татьяны Ворониной посвящена репрезентации ленинградской блокады в советской культуре. Автор прослеживает, в каких формах это важнейшее событие (1941-1944) Великой отечественной войны описывается в литературе и закрепляется в исторической памяти". Общественные представления о блокаде были во многом предопределены соцреалистическим каноном: опубликованные в послевоенном СССР художественные тексты на эту тему создавались с соблюдением особых правил описания советской реальности, что повлияло и на исторические сочинения. Автор также показывает, как сложившиеся язык и форма рассказа о прошлом были восприняты общественным движением блокадников и инструментализированы средствами политик памяти.
Chto znachit pomnit "po-nashemu"? Kak my privykli govorit o blokade Leningrada? Chto i pochemu vytesnjaetsja iz pamjati ob etom sobytii, a chto bytuet v nej na pravakh samoochevidnogo, moralno dolzhnogo i esteticheski dopustimogo? Kniga Tatjany Voroninoj posvjaschena reprezentatsii leningradskoj blokady v sovetskoj kulture. Avtor proslezhivaet, v kakikh formakh eto vazhnejshee sobytie (1941-1944) Velikoj otechestvennoj vojny opisyvaetsja v literature i zakrepljaetsja v istoricheskoj pamjati". Obschestvennye predstavlenija o blokade byli vo mnogom predopredeleny sotsrealisticheskim kanonom: opublikovannye v poslevoennom SSSR khudozhestvennye teksty na etu temu sozdavalis s sobljudeniem osobykh pravil opisanija sovetskoj realnosti, chto povlijalo i na istoricheskie sochinenija. Avtor takzhe pokazyvaet, kak slozhivshiesja jazyk i forma rasskaza o proshlom byli vosprinjaty obschestvennym dvizheniem blokadnikov i instrumentalizirovany sredstvami politik pamjati.
