Содержание
Медведь Сказка, стр. 6-17
Мертвецы Сказка, стр. 18-28
Истукан Сказка, стр. 29-38
Карета Сказка, стр. 39-51
Пчелиная царица Сказка, стр. 52-62
На юго-востоке от Москвы, в трех днях езды на перекладных, на границе хвойного леса и полынной степи стояли две деревни: Торбеево и Высоцкое. Сохранились ли эти деревни сегодня и кто там сейчас живет - Бог его знает, а еще лет сто назад и деревни стояли, и люди в них жили. Они сеяли хлеб, валили лес, рыбачили, по осени ходили на болото собирать клюкву. В черных от времени крытых дранкой избах рождались дети. Они росли, работали, женились, ссорились, сами рожали детей и старились. И, в конце концов, все возвращались в сырую теплую землю, на усыпанный еловыми иголками деревенский погост, под звон одинокого колокола.
Конечно, по воскресеньям все крестьяне ходили в церковь и усердно крестили лбы. Но скажите мне, как прожить всю жизнь в лесу и не встретить лешего? Как на закате у кромки зеленой речной воды не увидеть русалку? Знали, знали жители Торбеева и Высоцкого и про окрестную нечисть, и про чудеса, которыми были полон их мир. Но знание это они держали при себе, не то поп рассердится. А чтобы не забыть, стали крестьяне сочинять сказки. Со сказки ведь какой спрос? Так, баловство одно, детей попугать.
В первый сборник "Диковины", который вы держите в руках, вошли три торбеевские сказки (про медведя, про горелую церковь и про пугачевский клад) и две высоцкие (про каменную бабу и про пчелиную царицу). Сразу просим заметить - сказки эти не для малышей, а для ребят постарше. Впрочем, и для родителей эти сказки тоже подойдут. Читать их лучше всего по одной, перед сном, после вечернего чая с вареньем.
Soderzhanie
Medved Skazka, str. 6-17
Mertvetsy Skazka, str. 18-28
Istukan Skazka, str. 29-38
Kareta Skazka, str. 39-51
Pchelinaja tsaritsa Skazka, str. 52-62
Na jugo-vostoke ot Moskvy, v trekh dnjakh ezdy na perekladnykh, na granitse khvojnogo lesa i polynnoj stepi stojali dve derevni: Torbeevo i Vysotskoe. Sokhranilis li eti derevni segodnja i kto tam sejchas zhivet - Bog ego znaet, a esche let sto nazad i derevni stojali, i ljudi v nikh zhili. Oni sejali khleb, valili les, rybachili, po oseni khodili na boloto sobirat kljukvu. V chernykh ot vremeni krytykh drankoj izbakh rozhdalis deti. Oni rosli, rabotali, zhenilis, ssorilis, sami rozhali detej i starilis. I, v kontse kontsov, vse vozvraschalis v syruju tepluju zemlju, na usypannyj elovymi igolkami derevenskij pogost, pod zvon odinokogo kolokola.
Konechno, po voskresenjam vse krestjane khodili v tserkov i userdno krestili lby. No skazhite mne, kak prozhit vsju zhizn v lesu i ne vstretit leshego? Kak na zakate u kromki zelenoj rechnoj vody ne uvidet rusalku? Znali, znali zhiteli Torbeeva i Vysotskogo i pro okrestnuju nechist, i pro chudesa, kotorymi byli polon ikh mir. No znanie eto oni derzhali pri sebe, ne to pop rasserditsja. A chtoby ne zabyt, stali krestjane sochinjat skazki. So skazki ved kakoj spros? Tak, balovstvo odno, detej popugat.
V pervyj sbornik "Dikoviny", kotoryj vy derzhite v rukakh, voshli tri torbeevskie skazki (pro medvedja, pro goreluju tserkov i pro pugachevskij klad) i dve vysotskie (pro kamennuju babu i pro pchelinuju tsaritsu). Srazu prosim zametit - skazki eti ne dlja malyshej, a dlja rebjat postarshe. Vprochem, i dlja roditelej eti skazki tozhe podojdut. Chitat ikh luchshe vsego po odnoj, pered snom, posle vechernego chaja s varenem.
