Жизнь святого Василия Блаженного изобиловала захватывающими сюжетами и яркими деталями. Он предсказал новгородский пожар и набег крымского хана, обличительными речами приводил в трепет и простых москвичей, и грозных московских государей, а внешним обликом и поведением шокировал окружающих. Его канонизация в чине юродивого произошла в рекордно короткие сроки. Почему именно на русской почве расцвело странное и самобытное явление - юродство? Что это - психическое отклонение или особый вид религиозного подвижничества? Почему его "золотым веком" стало XVI столетие? Почему у русских юродивых, в отличие от их иностранных "коллег", пафос обличения был направлен не на толпу, а на власть? На эти вопросы отвечает книга, посвящённая самому яркому представителю сонма русских святых, выбравших редкое, трудное и опасное духовное служение миру, именем которого назван самый узнаваемый русский православный храм, ставший "визитной карточкой" Москвы и России.
Zhizn svjatogo Vasilija Blazhennogo izobilovala zakhvatyvajuschimi sjuzhetami i jarkimi detaljami. On predskazal novgorodskij pozhar i nabeg krymskogo khana, oblichitelnymi rechami privodil v trepet i prostykh moskvichej, i groznykh moskovskikh gosudarej, a vneshnim oblikom i povedeniem shokiroval okruzhajuschikh. Ego kanonizatsija v chine jurodivogo proizoshla v rekordno korotkie sroki. Pochemu imenno na russkoj pochve rastsvelo strannoe i samobytnoe javlenie - jurodstvo? Chto eto - psikhicheskoe otklonenie ili osobyj vid religioznogo podvizhnichestva? Pochemu ego "zolotym vekom" stalo XVI stoletie? Pochemu u russkikh jurodivykh, v otlichie ot ikh inostrannykh "kolleg", pafos oblichenija byl napravlen ne na tolpu, a na vlast? Na eti voprosy otvechaet kniga, posvjaschjonnaja samomu jarkomu predstavitelju sonma russkikh svjatykh, vybravshikh redkoe, trudnoe i opasnoe dukhovnoe sluzhenie miru, imenem kotorogo nazvan samyj uznavaemyj russkij pravoslavnyj khram, stavshij "vizitnoj kartochkoj" Moskvy i Rossii.
